Побег из `Школы искусств` - Даниэль Клугер

Вместо ответа Синицын хмыкнул и снова нажал звонок. Послышались торопливые шаги. Дверь отворилась. Черноусов открыл рот, чтобы поздороваться. Да так и застыл с нелепым видом.

– Т-ты?!. – он непроизвольно отступил от двери. – Наташа? А… – он почувствовал, как мгновенно пересохло во рту. Зато руки немедленно стали противно-влажными, он провел открытыми ладонями по куртке.

Появившаяся на пороге Наталья удивилась гостям никак не меньше.

– Что-нибудь случилось? – она нахмурилась. Черноусов сообразил, что со стороны его вид оставляет желать лучшего – лицо исцарапали ветки кустарников, когда Смирнов тащил его к дороге. К тому же – он только сейчас это заметил – правый рукав куртки был располосован почти до локтя

– Ну и ну, – сказала Наталья. – Вы всегда ходите по гостям незваными и в таком вот виде? Может быть, перенесете визит на вечер? Или на завтра?

– Не получится, – ответил Володя с извиняющейся улыбкой. – Вообще-то, нам необходимо переговорить с Николаем Степановичем немедленно. Извините, Наташа, ради Бога.

– Но он только что приехал. Даже не переоделся… – Наталья оглянулась на дверь, ведущую в комнату.

– Что там, Наташа? – дверь отворилась, на пороге появился Лисицкий. – Вы ко мне? – спросил он благодушно. И только после этого узнал вошедших. Лицо его на мгновение застыло. Но только на мгновение. Потому что бывший шеф Черноусова расплылся в широчайшей улыбке.

– Ба! – воскликнул он. – Ба-ба-ба! Вот это сюрприз! Витенька! Какими судьбами, дорогой? Надоело по заграницам жизнь прожигать?

Виктор отметил, что при этом Николай Степанович не сделал ни одного шага навстречу «дорогому Вите». Он остался стоять на пороге комнаты и улыбка его казалась приклеенной. После небольшой паузы он сказал:

– Я, конечно, рад встречи, но, честно говоря, устал. Все-таки, перелет через океан, путаница в часовых поясах, – он озабоченно потер лоб. Снова улыбнулся. – Знаете что, друзья мои? Предлагаю быстренько пропустить по рюмашке за встречу, а уж завтра встретиться и посидеть как следует, – он повернулся к Наталье. – Ну-ка, женушка, организуй нам на кухне!.. Вы как, ребята, не обидитесь – если на кухне? В комнате барахло, я только начал чемоданы распаковывать.

– Не обидимся, – спокойно ответил Синицын. – На кухне – так на кухне. Разговор у нас недолгий. Как вы сказали – по рюмашке за встречу, а там видно будет.

– Вот и отлично. Проходите, садитесь, – Лисицкий – гостеприимным жестом распахнул левую дверь, ведущую в просторную кухню и первым туда вошел. Синицын двинулся следом, бросив сочувственный взгляд на онемевшего Черноусова.

Виктор медлил. Он смотрел на Наталью, глуповато приоткрыв рот. Наконец, спросил:

– Ты– Ты вышла замуж за Лисицкого?

Вопрос был столь же глуп, как и выражение лица спросившего. Он и сам это понимал.

Наталья саркастически усмехнулась.

– Это что – единственная причина твоего внезапного появления? Страшно захотелось узнать, за кого вышла брошенная любовница?

Черноусов самому себе напоминал лунатика. Во всяком случае, он совершенно не чувствовал собственного тела. И в голове была полная пустота. Все-таки, жизненные события должны распределяться во времени равномерно. Того, что произошло с ним за сегодня, вполне хватило бы на год – при разумной дозировке. А так – нормальный человек может не выдержать и запросто рехнуться.

Если только господина Черноусова-Флейшмана можно отнести к категории нормальных людей.

– И долго ты будешь стоять в коридоре и таращиться на меня? – язвительно поинтересовалась Наталья. – Входи давай. Пейте и проваливайте. И скажу тебе честно, Черноусов, как на духу: за эти три дня ты надоел мне больше, чем когда-либо.

– Себе тоже… – пробормотал Виктор. Наталья отвернулась. Двигаясь автоматически, Черноусов проследовал в кухню. Больше всего ему хотелось сейчас оказаться либо в самолете на высоте десяти тысяч метров, либо на тель-авивской набережной в кафе. Но только не здесь. Не в этом городе и не в этой квартире. Он неловко подсел к столу. Лисицкий и Синицын расположились друг напротив друга. Со стороны казалось, что они собирались вести светскую беседу. Сейчас, разглядывая вблизи дорогого шефа, Виктор заметил, что тот почти не изменился. Даже не полысел. По обе стороны растянутого в гостеприимной улыбке рта пролегли жесткие складки. На Черноусова Лисицкий взглянул только раз, мельком.

Наталья молча поставила на стол тарелочки с нарезанными сыром и копченой рыбой, блюдце с лимоном. Следом появилась бутылка «Джонни Уокера», какие-то диковинные пузатые рюмки.

Они сидели молча, до тех пор, пока хозяйка не удалилась, всем своим видом показывая сдержанное возмущение. Когда она ушла, Лисицкий заговорщически подмигнул и быстро разлил виски по рюмкам.

– Разбавляете? – спросил он, указывая на сифон. Синицын отрицательно качнул головой. – И правильно, – вздохнул Степаныч. – А я разбавляю. Возраст, здоровье… – он долил в рюмку содовой. – Ну, за встречу.

Они выпили. Вернее, выпил только Лисицкий. Синицын равнодушно вертел в пальцах рюмку с красноватой жидкостью. Черноусов сидел неподвижно. Да и сам Николай Степанович, сделав глоток, неторопливо поставил свою рюмку на стол.

– Что, не ожидал? – негромко спросил он Виктора. – Так вот получилось. Я через три года после твоего отъезда овдовел. А потом… – он не договорил, повел глазами в сторону двери, за которой скрылась Наталья.

– Уж не затем ли вы меня отправили тогда? – Черноусов криво усмехнулся – главным образом глупости вопроса. – Боялись соперника, что ли?

– Я тебя спасал, дурака, – беззлобно ответил Лисицкий. – Или забыл?

– Нет, не забыл, – сказал Черноусов. – А и хотел бы забыть, так не дали. Напомнили сразу же, стоило только приехать.

– Да? – спросил Лисицкий безо всякого интереса. – Действительно, столько лет прошло… – он поднялся. – Извините, ребята, мне надо позвонить.

Черноусов тоже поднялся было, но увидев, что Володя остался на стуле, снова сел. Николай Степанович сделал вид, что ничего не заметил, быстро вышел, не забыв прикрыть дверь из кухни.

– И долго мы будем здесь сидеть? – мрачно спросил Виктор. – Честно говоря, никакого желания общаться с ним у меня нет. Чего мы ждем?

– Звонка, – коротко ответил Синицын. Он расстегнул свою широченную куртку и извлек из недр ее сотовый телефон. Черноусов недоуменно посмотрел на черную узкую коробочку и протянул было руку. Он делал это машинально. Синицын легонько хлопнул его по руке.

В ту же минуту телефон ожил.

– Кто это? Твои друзья? – спросил Черноусов.

Синицын не отвечая, подождал немного. Трель повторилась. Володя молча послушал и снова положил аппарат на стол перед собой.

– Ну что? – нетерпеливо спросил Виктор. – Теперь идем?

– Нет, – ответил Синицын. – Теперь-то как раз самое интересное и начнется.